Эндрю Ллойд УЭББЕР – Реквием для сопрано, тенора, дисканта, хора и симфонического оркестра (1984)
Переложение для пения с фортепиано
Части:
- Requiem – Kyrie
- Dies irae
- Rex tremendae
- Recordare
- Ingemisco – Lacrimosa
- Offertorium
- Hosanna
- Pie Jesu
- Lux aeterna
- Libera me
Композитор Эндрю Ллойд Уэббер (р. 1948) долго вынашивал идею написать реквием. Его всегда интриговал текст реквиема, как очень, по мнению Эндрю, драматический и театральный текст. Тем более, что ему всегда нравилось звучание латинского языка. Ну и конечно же это было неким своеобразным вызовом самому себе, увлекательной творческой задачей – попробовать написать реквием на канонический текст для современной аудитории.
В 1978-ом году Хэмфри Бартон, директор программ канала BBC, посвящённых культуре, предложил Эндрю написать реквием в память о всех погибших во время конфликта в Северной Ирландии. Тогда, правда, идея так и осталась на уровне разговоров. В октябре 1982-ого года, спустя три недели после бродвейской премьеры “Кошек”, в возрасте 68 лет от сердечного приступа умер отец Эндрю – Билл Ллойд Уэббер. С тех пор идея написания реквиема в память об отце крепко засела в голове композитора. И особенно актуальной она стала в 1984-ом, когда Эндрю женился на Саре Брайтман – ему безумно хотелось написать что-нибудь новое, дабы новая супруга смогла продемонстрировать миру свои уникальные, как он считал, вокальные способности.
Религиозная музыка была важной частью жизни Эндрю во времена его юности – во-первых, его отец был органистом, писавшим преимущественно церковную музыку, во-вторых, не могло не сказаться обучение в Вестминстерском колледже – в этой школе учеников не только обучали латыни и крикету, но и заботились об их духовном воспитании: посещение церковных служб в этом заведении было обязательным ежедневным ритуалом. К тому же Эндрю с детства интересовали церкви (правда, больше как объекты архитектуры, чем с религиозной точки зрения, но тем не менее). Большое впечатление на юного композитора (в то время тринадцатилетнего) произвело посещение лондонской премьеры “Военного Реквиема” британского композитора Бриттена, проходившей в Вестминстерском аббатстве, а также проходившая всё в том же аббатстве поминальная служба по композитору Ральфу Вогану Уильямсу. В целом, вполне можно сказать, что церковной музыки в образовании композитора было ничуть не меньше чем рок-н-ролла. И несомненно, она оказала на него не меньшее влияние, чем современные ритмы.
Эндрю решил, что “Реквием” должен исполняться мальчиком, девушкой и мужчиной – дискантом, сопрано и тенором. Причём по замыслу автора исполнительница партии сопрано должна быть молодой – настолько, чтобы она могла казаться сестрой мальчика-дисканта (Сара, по мнению Эндрю, идеально соответствовала этому требованию). Изначально, предполагалось также добавить и бас, но потом Эндрю от этой идеи отказался. Также он отказался и от присутствия скрипок в оркестре – до этого такой приём при написании реквиема уже использовал французский композитор Габриэль Форе (1845-1924). У реквиема Ллойда Уэббера есть ещё одно сходство с реквиемом Форе – Эндрю также решил заменить часть “Agnus Dei” (“Агнец Божий”) на “Pie Jesu” (“Милосердный Иисусе”). Больше этого никто из композиторов, писавших реквиемы, не делал.
В 1984-ом году “Реквием” был представлен на ежегодном фестивале в Сидмонтоне. В роли сопрано выступила Сара Брайтман, партию тенора исполнил Уильям Кендалл, а партию дисканта – Пол Майлз-Кингстон, мальчик из Кафедрального хора Винчестера, также принимавшего участие в мероприятии под руководством Мартина Ниари (Тот, надо сказать, поначалу с сомнением отнёсся к идее Эндрю писать реквием, но, услышав отрывки из него, тут же проникся и согласился участвовать в проекте). Хор этот, кстати, помимо своей прямой обязанности – петь в соборе – прославился также постоянными концертными турами, записями и выступлениями по телевидению, а также выступлениями в Королевском Альберт Холле в Лондоне и Карнеги-Холле в Нью-Йорке. После фестиваля “Реквием” был тут же отправлен самим композитором на доработку, которая продлилась примерно полгода – всё это время Эндрю тщательно работал над оркестровкой.
20-22 декабря 1984-ого “Реквием” был записан, партию тенора исполнил знаменитый испанский тенор Плачидо Доминго, а Сара и Майлз-Кингстон повторили свои роли.
Дирижировал Лорин Маазель – знаменитый дирижёр, скрипач и композитор, а также музыкальный директор Венской Оперы. Многие классические музыканты и критики обвиняли Маазеля и Доминго в том, что они согласились принять участие в проекте такого “несерьёзного” композитора, как Ллойд Уэббер. Но обе знаменитости в голос утверждали, что “Реквием” – серьёзная вещь, и что они счастливы работать с Эндрю, так что критикам пришлось смириться.
Мировая премьера состоялась 24-ого февраля 1985-ого года в Нью-Йорке, в церкви Святого Фомы на Пятой авеню. Так как Эндрю считал, что в английской хоровой традиции может петь только английский хор, то на Нью-йоркской премьере “Реквием” также исполнялся специально прилетевшим по этому случаю из Англии Винчестерским кафедральным хором. На премьеру композитор пришёл со своей матерью Джин Ллойд Уэббер.
Лондонская премьера прошла в Вестминстерском аббатстве в апреле того же года. На ней присутствовала Маргарет Тэтчер и добрая половина её кабинета министров (Эндрю любит партию консерваторов, и они отвечают ему взаимностью, стараясь не пропускать ни одной его премьеры). Все доходы от концерта пошли на благотворительность (преимущественно в пользу пострадавших от террористических актов, проводившихся Ирландской Республиканской Армией).
К удивлению Эндрю, считавшего, что “Реквием” не будет иметь большой популярности, (так по крайней мере утверждает он сам, хотя биографы в своём большинстве считают, что Эндрю как всегда всё заранее продумал, и что ничего случайного и удивительного в этом нет), запись имела огромный успех и фантастически быстро раскупалась. В одном интервью композитор даже жаловался, что втайне мечтал о коммерческом провале своего проекта, но его, как он выразился “циничный бывший партнёр Тим Райс” (бедный Тим, слышал ли он это?) напророчествовал ему другой вариант развития событий: “Проблема в том, что твой Реквием, который ты считаешь страшно серьёзным, некоммерческим и всё такое, будет невероятно успешным коммерчески, и таким образом твой замысел полностью провалится!”. “Умное пророчество” (слова Эндрю) сбылось – но, похоже, что несмотря на всё своё удивление, композитор не очень этому огорчился.
Потрясающе красивая, исполненная Сарой и Полом Майлзом-Кингстоном ария “Милосердный Иисусе” (“Pie Jesu”) тут же “взлетела” в Британскую “Десятку Хитов”. На арию “Pie Jesu” был также снят очень трогательный клип. По “Реквиему” также было поставлено несколько балетов. (Хореограф Энтони ван Ласт умудрился даже сочинить некое подобие сюжета – об автомобильной катастрофе). Кстати, существует и видеоверсия концертного исполнения “Реквиема”.
Кстати, “Реквием” был выпущен на пластинке и в Советском Союзе, а также исполнялся сначала в Ленинграде на международном музыкальном фестивале, а затем в Москве – в концертном зале имени Чайковского. Дмитрий Китаенко дирижировал Академическим симфоническим оркестром Московской филармонии, а партии солистов исполнили И. Галант, И. Петерсон, А. Азовский, а также Сара Брайтман. Также участвовал в концертах Государственный академический хор “Латвия” под руководством И. Цепетиса. Эндрю, прибывшему в честь этого в Советский Союз, по его признанию, исполнение “Реквиема” советскими музыкантами очень понравилось. (Ну, и заодно с Сарой по Красной площади успел погулять… )
За свой “Реквием” Эндрю был удостоен в 1986-ом году награды “Грэмми” в номинации “Лучшая современная классическая композиция”. Так что критики, утверждавшие, что лучше бы Ллойд Уэббер писал “свою популярную музыку” и не лез в классику, ошибались. Эндрю показал всем, что может успешно работать и в не очень привычной для него сфере. Сам же он оценивает свою работу следующим образом: “Я опасался, что критики и слушатели не сочтут это тем, что они называют “современной серьёзной музыкой”, но это серьёзная работа с серьёзным намерением”.
“Реквием” посвящён отцу Эндрю Биллу Ллойду Уэбберу, и Эндрю считает “Реквием” своей самой личной, самой дорогой для него работой.